2000
Темнота окутывала плотным покрывалом и почти поглощала два жёлтых кружочка от фонариков. Под ногами хлюпала вязкая жижа, обдавая всё, что к ней прикасалось запахом крысиного яда и ржавого железа. Эхо шагов разлеталось на многие метры вперёд, туда, где когда-то могли бы ходить поезда. Этот заброшенный полустанок метро, был настолько старым, что про него уже давно все забыли. Пролом в стене перестали заделывать, за ненадобностью, сюда не бегала молодёжь в поисках экстрима, не совались диггеры, с желанием найти новый тоннель, здесь было скучно и неинтересно. Станция «Сампсониевская» представляла собой расширенный туннель под станцию метро и должна была быть введена в эксплуатацию перед самой второй Мировой, но так и не приняла первых пассажиров и не отразила эхом стук поездов.
Лучи фонариков пробежали от стен до потолка и снова принялись перескакивать с одной гниющей шпалы на другую.
- Эге-гей! – закричал Кирилл и его голос отправился далеко по тоннелю.
- Чего орёшь, а если, кто услышит?
Саша остановился и повернулся правым ухом в ту сторону, откуда они только что пришли. Он не боялся темноты или монстров живущих в ней, а вот нарушение закона, это более ощутимое действие с неприятными вытекающими последствиями. Ему не хотелось быть пойманным по какой-нибудь статье.
- Кирюх, подсвети, - Саша достал листок бумаги с нарисованными от руки линиями и развернул, зажимая свой фонарик подмышкой. – Видишь, здесь станцию пересекает помещение, но когда я был здесь неделю назад, то даже близко не смог понять, как это. Здесь ведь не два километра прорытого пространства.
- А если твой дед давно двинулся кукухой и просто ручку расписывал? – хохотнул Кирилл.
- Ну, ты же мне поверил и пошёл со мной.
- Я пошёл только потому, что Настя уехала и мне нечем заняться на выходных. А здесь даже наркоманы не тусуются, а твой дед всё грезит золотом нацистов, которое якобы наши спрятали во вторую мировую, и чисто случайно забыли о нём.
- Он говорил не о золоте. Здесь как будто, что-то иное. Он назвал это сокровищем, способным реализовать любую фантазию.
- А как вообще это сокровище попало в Питер? Я вроде со школьной истории не помню, чтобы немцы захватывали наш город.
- Да, тут немного мутно выходит. Дед рассказывал, что во время второй Мировой немцы вроде как три года держали Ленинград в блокаде под бомбёжкой воздушных сил…
- Это было в школе, - Кирилл важно скрестил руки на груди, едва не выронив фонарик.
- А ещё, перед началом войны выходит приказ о строительстве метро. Построить успели немного, из-за нападения Германии, а всё что успели, пришлось затопить до лучших времён, так сказать, законсервировать. И вот здесь начинается самое интересное, один из немецких самолётов, нёс не снаряды, а небольшой странный ящик, который был сброшен, а в последствие забыт на несколько лет. Как говорил дед, ходили слухи, что в ящике было сокровище нацистов, случайно потерянное около Ленинграда. Так вот, те, кто нашли ящик, знали о станциях метро, и о той, которую решили не размораживать. Они спрятали сокровище, в надежде, что когда всё утихнет, то смогут сказочно разбогатеть. Но за ящиком не вернулись. Остались лишь отрывки легенды, рассказывающие нам о золоте нацистов.
- И ты думаешь, что за шестьдесят лет его так никто и не смог найти? И откуда всё это твой дед знает?
- У него старший брат был, и вроде, когда блокада была, его сильно контузило. Но он постоянно говорил о ящике с сокровищами, который нашёл, а затем и спрятал, только вот забыл где. Да и не верил ему никто, контуженный ведь.
- А мы, почему верим? – спросил Кирилл.
- Слухи и легенды на пустом месте не рождаются.
Парни остановились посреди пути, пытаясь осветить каждый метр, но пятна фонарей лишь упирались в стены.
- Судя по рисунку…
- Саш, - перебил Кирилл, усаживаясь на рельс, - Это дохлый номер.
Камешки под ногами затряслись, и вибрация заполнила тёмный свод. Рядом прошло метро.
- Шпалы с рельсами… - прошептал Саша и медленно поднял голову вверх. Именно в этом месте потолочный свод отличался от того, что был на протяжении всего пути. Словно большое нагромождение решёток и металлических сеток выделялось большим квадратом прямо над головами.
- Да, ладно! – Кирилл встал и с разинутым ртом уставился на находку. – Что-то есть над станцией? Не может этого быть, кто-то тоже должен был это заметить. Как глубоко мы находимся?
- Нужно как-то взобраться, там слева виднеется дыра в решётке, я думаю, что мы пролезем.
- Сань, я туда не полезу, - Кирилл достал сигареты и закурил, словно это могло выглядеть, как акт несогласия.
- Золото нацистов! – напомнил Саша и начал проверять кабеля на стенах, за какие можно зацепиться и подтянуться вверх.
- Да хоть ацтеков. А вдруг там радиация? Мы с Настей только жить вместе начали, а я в расцвете сил стану импотентом?
В тишине тоннеля горели два фонарика и уголёк сигареты, парни сидели на рельсах и каждый думал о своём. Затем, окурок полетел в жижу между шпал и грозно шипя, потух.
- Ладно, давай попробуем найти нацистское золото, - Кирилл встал и посветил на потолок.
- Почему передумал?
- Представил, как Настя обрадуется, если начнём ремонт раньше времени, да ещё и не такой бюджетный, как планировали. А ты на что потратишь сказочные богатства? Тачку купишь, деда в дорогой пансионат отправишь, или родителей разыщешь?
- Зачем их искать, если они сознательно ушли и оставили меня одного с дедом? Не, у меня мечта есть, вот её я и реализую.
- Расскажешь? – поинтересовался Кирилл.
- Пока нет. Ну, чтобы не сглазить.
- Ой, какие мы суеверные, давай тогда золото искать, пока его лепреконы не нашли раньше нас.
Саша довольный хмыкнул и принялся искать способ взобраться наверх. Он думал о своей мечте, стать человеком, имеющим власть. По тоннелю вновь прошла рябь вибрации, осыпая на головы парней мелкую пыль. Темнота словно сжимала с двух сторон в надежде раздавить двух нарушителей её спокойствия. Каждое движение гулко отдавалось эхом, принося с собой звуки не похожие на те, что были изначально.
- Кирюх, давай я тебя подсажу, а ты подтянешь меня, так будет легче, - и Саша, соединив руки в замок, подставил под ногу друга.
Толстенные кабели на стенах сопротивлялись, когда к ним прикасались и частично отваливались, рассыпаясь в труху. Кирилл с фонариком в зубах, наконец, дотянулся до решётки на своде потолка и решительно оттолкнувшись, подтянулся наверх и пропал в дыре.
Было видно, как пляшет луч фонарика и проседает сетка под весом парня, а потом он вскрикнул и побежал. Просто рванул, как ненормальный в сторону, оставляя друга одного в низу.
- Кирилл, я понимаю, что мы друзья с детства, но это не значит, что можно выкидывать такие номера!
Странные мысли лезли в голову Саши, раздирая его на две части. Одна желала залезть наверх и посмотреть, что случилось, а другая звенела – беги!
В итоге, отбросив пугающие мысли, он начал карабкаться к потолку. На удивление это оказалось легче, чем было до этого и вот он уже лежит на решётке, освещая место, откуда пропал Кирилл. Это была небольшая выемка в стене, а от неё шло помещение, уходящее во тьму. Саша подумал, что дед был прав, и золото нацистов существует, но всё же, испытывал страх.
Внезапно, из темноты появился луч света, а вместе с ним и Кирилл. Только вот выглядел он совершенно иначе, рубашку покрывали застаревшие пятна грязи, на лице недельная щетина, а ещё прихрамывал на левую ногу, но шёл довольный как ребёнок, которому купили долгожданную игрушку. Его правая рука находилась за спиной, и не было видно, что он тащит. Но за ним точно что-то волоклось.
- Ты нашёл золото? – спросил Саша, решив пока опустить вопросы о внешнем виде друга.
- Ага! Я нашёл её.
Теперь, когда Кирилл приблизился, то в его глазах стал, виден безумный огонёк.
- Её? Там же вроде ящик должен быть.
- Настю! – он вытащил руку из-за спины и в свете фонарика показался труп девушки, который уже высох, а в некоторых местах белели кости. Глазницы в черепе были пустыми, но они словно продолжали смотреть. Остатки волос тонкими пучками торчали в стороны, и на какую-то секунду Саша подумал, что цвет волос был таким же, как у Насти.
- Ки…
- Теперь мы вместе, - безумная улыбка не сходила с лица, и пугала больше, чем мёртвое тело рядом.
Нет, это была не Настя. Саша с трудом, но всё же, в высохшем трупе узнал свою пропавшую мать.
Кирилл резко дёрнулся в сторону друга, и это сработало, как сигнал к бегству. Крик разорвал тишину, перекатываясь в животный рёв. Саша со всей силы рванул вперёд по тоннелю, совершенно не разбирая, куда бежать и что делать дальше. Но непонятный животных страх гнал всё глубже по старым шпалам и вонючим лужам.
Когда дыхание разрывалось и хрипело в лёгких, Саша остановился и согнулся, чуть ли не касаясь головой пола. Перед глазами прыгали фиолетовые огоньки, мешая сконцентрироваться на тёмных силуэтах в тоннеле. С трудом он поднял руку с фонариком и осветил окружавшее пространство. Стены не были привычно опутаны проводами и кабелями, здесь шёл только один провод, провисший почти до самого дна, а впереди, прямо в луже стоял ящик. Доски порядочно сгнили, а в правом углу зияла дыра размером с два кулака. Но Саша точно понимал, что это, то самое золото нацистов.
Чувства начали перемешиваться, бежать дальше или остановиться и наконец, узнать, что внутри? Парень рванул вперёд, оставляя ящик в двух шагах позади, как резко развернулся и рывком откинул крышку.
Пусто? Нет. На самом дне, ставшим частью мха и плесени лежала металлическая пластина. Надпись на ней была выгравирована на латыни (Etiam ignorantes horum symbolorum sensum, anima tua veritatem parvitatis suae videbit)*, но Сашу расстроило не это, а отсутствие сокровища. В отблеске фонарика лицо парня отразилось на гладкой стальной поверхности и исказило привычные черты. Словно всё то, что было спрятано глубоко в душе, внезапно вылезло наружу и показало своё подлинное Я.
Где-то вдалеке полилась вода, и её звук напомнил голос матери, когда она шипела на сына, чтобы тот ходил тише, пока спит отец между сменами. Саша от неожиданности присел и втянул голову в плечи, словно после шипения мог последовать удар или пинок. Табличка со звоном упала на пол.
- Трусливая тварь!
Теперь слова казались настолько реальными, что парень закричал, отползая вглубь тоннеля. Ему не верилось в происходящее, однако чужое присутствие было очевидно.
- Мам…
- Александр, такое имя должен носить человек полный достоинства, отваги, чести и любви к ближним.
По лужицам воды послышались шлёпающие звуки босых ног.
- Нет! - и парень снова принялся бежать, не разбирая дороги. Запнулся за что-то, упал, раздирая колени в кровь и приподняв голову, почувствовал холодное дыхание на своём лице.
- Тварь! – прямо перед ним возникло лицо матери, и тут же исчезло.
Озноб пробирал до костей, а страх сковывал движения, Саша понимал, что всё, что происходит с ним, скорее всего, просто галлюцинация от газов или каких-либо химикатов, но это было настолько реальным, что разум соглашался с глазами. Из темноты в слабый свет фонарика вышла его мать и присела рядом. Она была такой, какой он её заполнил в последний раз, когда она с отцом ушла из дома и не вернулась.
- А я ведь тебе говорила, что не стоит водиться с этим Кириллом, - голос её стал на удивление ласковым, - Что мутный он и на гадости способен. Деда жаль, любил он нас.
- А дед здесь причём? – трясясь, спросил Саша.
- А ты уже и позабыл. Точно так же как и твой лучший друг, Кирилл, тело которого гниёт посреди этого тоннеля.
Она встала и в неярком свете её черты лица стали меняться.
- Это всё неправда! Я не мог сделать такие ужасные вещи!
Парень схватил фонарик и понёсся в обратном направлении. В какой-то момент, остановился, словно, знал что-то, но забыл, подсветил и едва подавил приступ тошноты. На правом рельсе, на спине лежал Кирилл под неестественным углом. Позвоночник в таком положении просто не может быть целым. Глаза вытекли и возможно были съедены крысами, одного уха не было, лишь кровавый сгусток. Нижняя челюсть отвисла на бок и оголила ряд некогда белоснежных зубов.
- Знаешь, что такое золото нацистов? – вновь появился голос матери, - Это не металлы и не драгоценности, нет, это та часть человеческого разума, которая сдвигает рамки привычных нам границ. Это тихое зло, спящее в людях, до того момента, пока его не пробудит незаметный привкус алчности, ненависти или самолюбия.
И Саша вдруг вспомнил, как родители тоже пытались найти проклятое золото, а потом, в один из дней просто не вернулись. И осознание происходящего вырвало крик из его груди, он вновь побежал к выходу, стремясь найти спасение от воспоминаний на свежем воздухе, на открытом пространстве. Он вспомнил, что убил лучшего друга, когда они подумали, что, наконец, нашли сокровище. Золото нацистов действовало как проклятие ещё за долго до начала его поисков, знания о нём уже начинали разрушать рамки человечности.
Крик смешался с истерическим смехом, периодически переходя в рыдания. Он спрыгнул с верхнего тоннеля, отбивая ноги, но даже не остановился, продолжая нестись к выходу. И лишь когда яркое солнце ослепило его, он упал на землю и провалился в темноту, где не было жутких воспоминаний о том, что было совершено за четыре дня блуждания по тоннелю.
***
1985
Оля и Миша вышли в одиннадцатом часу вечера из дома и направились в сторону заброшенной станции «Сампсониевская», вечер был прохладным, но тайна и интерес согревали посильнее батареи. Ольга понимала, что история, рассказанная её отцом, может быть всего лишь детской травмой от пережитого ужаса второй Мировой, но то, как он рассказывал, складывалось впечатление достоверности.
Найти тайное помещение было не сложным, труднее было не думать о восьмилетнем сыне, который впервые на ночь остался один дома.
Миша включил большой дополнительный фонарь и поставил на пол, чтобы тот освещал всё пространство. Комнатка над заброшенной станцией метро, оказалась небольшой, но неправильной формы, словно у неё было семь углов и фонарь, как ни странно, не мог полностью вывести из темноты каждый. У левой стены капало с потолка, образовывая вонючую лужу чёрного цвета.
Ящик стоял у самой дальней стены, заваленный тряпками, ветошью и инструментами, как будто давая понять, что ценного в нём ничего нет.
- Оля, неужели всё может быть так просто?
Миша подошёл ближе к ящику и, скинув мусор, замер в нерешительности. Рука застыла в сантиметрах от крышки.
- Я бы не стал этого делать, - послышался мужской голос, - Возвращайся к скучной, но стабильной жизни. Воспитывай сына, как все; люби жену, как все; будь таким же, как и все, кто тебя окружает.
Миша повернулся и дыхание замерло в его груди. У входа в комнату стоял мужчина с разбитой головой. Кровь капала с открытой раны у виска, с правого глаза, а нос был разворочен так, что наврядли даже опытный хирург сможет собрать его обратно.
- Уйдёшь или откроешь ящик?
Оли нигде не было видно, зато, мужик с разбитой головой с каждым своим словом делал шаг в сторону Миши.
- Не подходите!
- Видишь, она сбежала от тебя, и сделает это снова, только в другой раз это будет богатый мужчина.
- Что вам нужно, сокровище? Да, забирайте!
В ярости Миша перевернул ящик, который открывшись, выплюнул из себя металлическую пластину размером с половину альбомного листа.
- Что это? – не понял он.
- Она всегда была слабой до денег и роскоши, которую ты не мог позволить, - кровь хлынула изо рта, а правый травмированный глаз закатился за веко, показывая только жёлтый мутный белок.
Миша сам не понял, как в руке оказался железный прут, а потом всё было как в тумане. Его жена, Оля, лежала в луже с торчащим из груди куском арматуры, и стеклянным взглядом смотрела в потолок. Больше не было голоса или мужика с разбитой головой, был только Миша, у которого в голове пульсировала лишь одна мысль: бежать, как можно дальше.
***
1942
Почти над самой головой пронёсся бомбардировщик, и в ушах зазвенело ещё до того, как упал снаряд. Ночь не помогала скрыть всю картину войны, из-за огненных всполохов мир казался чёрно-жёлтого цвета. Под ногами крошились облицовки зданий и мусор, бывший некогда частью мирной жизни.
- Ты уверен, что внутри золото? – спросил невысокий мужичок, одетый в драную тужурку, бескозырку и штаны, на несколько размеров больше, чем он сам, подвязанные верёвкой.
- Как только доберёмся до тайного места, вскроем его и станем … - но второй не успел договорить, как споткнулся и повалился в бок, отпуская ящик. Крепкие доски выдержали, не издав ни звука при ударе о мостовую.
- Откуда ты говоришь, тащишь его? – мужик в тужурке присел около ноши и тяжело выдохнул.
- С Невы. Нашёл.
Второй решил умолчать о парне с Невы, который хвастанулся тем, что пробрался почти к самой фашисткой группе «север» и почти из-под носа стащил ящик с чем-то ценным. Так же второй решил умолчать и о том, что бросил его раненого на произвол судьбы, а сам, прихватив ценность, отправился своим путём.
- Давай, вставай, надо его хорошенько припрятать.
Ящик был взят в руки и вновь отправился в путешествие.
- Я знаю одно хорошее местечко на время, - предложил мужик в тужурке, - Тут не далеко осталось. Есть станция недостроенная, там точно никто искать не станет.
Когда темнота ночи сменилась на тьму станции, тишину разорвал крик, а затем несколько хриплых стонов. Мужик в тужурке отбросил камень, вытер липкие от крови руки о штаны и уже один потащил ящик в глубину подземелья.
- Разве может быть у такого сокровища несколько обладателей?
Когда ящик был тщательно спрятан, из тоннеля станции показался мужской силуэт в бескозырке. Его походка была неровной и медленной, словно человек находился под алкогольным опьянением или пережил тяжёлую утрату. Он бормотал пол нос слова на латыни и иногда останавливался, глядя на свои ладони.
- Убил, за такую нелепую вещь.
Мужик в тужурке поднял голову к небу, как раз в тот момент, когда оно разорвалось снарядом.
***
1939
Ночь, четверть второго часа. За столом сидит немецкий офицер и не отрывает взгляда от металлической пластины. Зелёная лампа искажает слова на латыни, каким-то магическим образом превращая их в символы невиданные им ранее.
В соседней комнате слышится треск и в щель под дверь пробираются клубы дыма. Офицер достаёт коробку, кладёт внутрь пластину, запечатывает и прикрепляет записку: избавить страну от этой реликвии любым путём.
*Даже не познав смысл этих символов, твоя душа узрит истину собственного ничтожества.