Образ жизни при дворе — воплощение угодливости и пресмыкательства. Недаром придворные для получения выгодной должности пролезают под палкой, ходят по канату, а наследник престола, чтобы угодить партиям, носит один башмак на высоком каблуке, а другой — на низком. Донос является главным средством политической жизни. Свифт говорит о бессмысленности и преступности войн, которые сопровождаются жестокостью и кровопролитием.
Осмеивает он и феодальные предрассудки: воинские должности даются тем, кто занимает привилегированное положение; нелепо длинные родословные, спесивость знати, ее развращенность и паразитизм.
Но Свифт не верил и в буржуазный прогресс, предугадав зло, которое принесут капиталистические отношения. Роман последовательно разоблачает буржуазию. Издеваясь над легендой о том, что богатства можно достичь трудом и бережливостью, Свифт доказывает, что для такого пути потребуется 200 лет умеренной и экономной жизни. Буржуа же богатство приобретают путем грабежа и обмана.
В стране магов Гулливер интересуется, как люди добиваются знатных титулов и состояний, и слышит в ответ, что бесчестие, угнетение, вероломство и подлость — это еще самые простительные средства.
Свифт не принимает колонизаторство, ибо оно служит обогащению. Колонизаторы — это гнусная шайка мясников, которые не могут насаждать цивилизацию.
Дух предпринимательства, обогащения толкает буржуа на преступления против человечности. Новый тип человека изображен в романе в образе самых отвратительных существ — йеху. Автор рисует их как людей «естественных», происшедших от пары одичалых англичан. По своему физическому строению они напоминают человека, но это самые безобразные из всех животных, с которыми приходилось встречаться Гулливеру.
Йеху вызывают полное отвращение своей ленью, недоверчивостью, упрямством, развратом, неопрятностью. Их отличает врожденное пристрастие к золоту, инстинкт собственничества. Следовательно, основные черты, присущие людям, - животный эгоизм и стяжательство.
Писатель логически доказывает, что в Англии, где правят паразитическая, корыстная знать и стяжатели-буржуа, не может быть благоденствия.
По просьбе короля великанов Гулливер рассказывает историю своей страны, искренне полагая, что прославит свое отечество. Но король великанов пришел в ужас от этого исторического очерка. Английский парламент — это воплощение корысти, лицемерия и жестокости. Законодательство в Англии невежественно и порочно, оно не защищает людей, но губит их и разоряет. Раз плохи законы, значит, осквернены и государственные учреждения, особенно суд, который всегда выступает против истины и справедливости, потворствует обману, клятвопреступлению, насилию. Говорил Гулливер и о жестоких войнах, о хладнокровном истреблении людей, о нищете простого народа. Выслушав все, король великанов изрек свое мнение:
«Большинство ваших соотечественников — это выводок маленьких отвратительных пресмыкающихся, самых пагубных на всей земной поверхности» (перевод А. Франковского).
Рассказывая об Англии лошадям, Гулливер уже не церемонился, ибо решил никогда больше не возвращаться на родину. Мнение лошадей также нелицеприятно: «Человек — это особая порода животных, наделенных крохотной частицей разума, которым они пользуются для усугубления прирожденных недостатков и для приобретения новых, от природы несвойственных».
Однако Свифт остается просветителем. Он изображает пороки общества с намерением их ликвидировать: дает мудрые советы, предлагает реформы для реорганизации государственного аппарата, суда, финансов. Цель его — исправить нравы, просветить умы, сделать государственную жизнь разумной и справедливой.
В этой связи следует отметить эволюцию его взглядов на политический строй. Отрицая существующие в Англии порядки, поначалу он прославляет просвещенную монархию. Это была распространенная в XVIII в. политическая гипотеза: государством должен править монарх-философ совместно с мудрыми советниками-министрами, подчиняясь установленным справедливым законам.
Таким просвещенным государством является монархия великанов. Во главе её стоит коронованный великан-философ, разумные и справедливые законы удовлетворяют все потребности людей, поэтому их никто не нарушает. В стране великанов нет наказания, суда, тюрем, там царит здравый смысл, нет интриганства и лицемерия. Великаны ни с кем не воюют, недаром их король с ужасом отказывается от подарка Гулливера, который хочет раскрыть ему секрет пороха.
Но Свифт разочаровывается в монархии как форме правления и, начиная с третьей части романа, говорит о республике. Идеалом для него является античная республика. В царстве магов и волшебников Гулливер сравнивает римский сенат и современный ему парламент: сенат — это собрание героев и полубогов, а парламент — сборище разносчиков, карманных воришек, грабителей и буянов. В конце романа автор прославляет патриархальную республику с натуральным хозяйством — страну лошадей.
Выражает Свифт и своё представление о «естественном человеке» и «естественном состоянии». Гулливер, в путешествиях изолированный от уродливого страшного общества, начинает жить по законам природы. Он познает истину пословиц: природа довольствуется немногим, нужда — мать изобретательности. Он обретает прекрасное телесное здоровье и полное душевное спокойствие, потому что не боится предательства, оскорблений, обмана, насилия и самому ему не надо подкупать, льстить, лицемерить.
«Естественными» существами являются и лошади, наделенные добродетельным разумом, доброжелательностью, справедливостью. Они живут счастливо: в их сообществе нет власти, правительства; роль законов выполняют их высокие нравственные свойства, поведение их последовательно, целесообразно, обдуманно, рассудительно. Лошади никогда не спорят, не пререкаются, не знают, что такое ложь. Они трудолюбивы, опрятны. Поведение человека лошади считают позорным: развращенный разум для них хуже звериной тупости. Царство лошадей — это утопия, но и пародия па утопию, ведь рядом с лошадьми живут отвратительные йеху. Свифт понимает, что утопия его несбыточна, в ней больше отчаяния, чем веры.
Писатель сумел увидеть социальное зло нового общества — отсюда его ирония, насмешка, но он не смог найти истинные пути искоренения этого зла — отсюда его скептицизм.
Особым в сравнении с другими просветителями было отношение Свифта к природе человека, к прогрессу и науке. Просветители считали, что человек по природе добродетелен, а зло, привнесенное извне, уничтожат моральная проповедь, буржуазный прогресс, развитие наук. Свифт отрицает врожденную склонность человека к добру — в «естественных» йеху уже природой заложены дурные наклонности, а цивилизация их только умножает.
О науке говорится в третьей части романа — в «Путешествии в Лапуту». Автор не верит в прогресс науки в том виде, в каком наблюдает ее в современном обществе. Он показывает две ее разновидности. Это отвлеченная педантическая кабинетная псевдонаука, которая не знает жизни. Ученые-схоласты лишены воображения и фантазии, им свойственно сплошное скудоумие. Другой вид «науки» — мошенническое прожектерство, главной целью которого является обогащение.
Это академия прожектеров, где в пятистах комнатах предлагаются нелепые проекты (как пахать землю с помощью свиней, как извлекать солнечные лучи из огурца, как делать ткань из паутины и т. д.). Такие «ученые» довели страну до полного разорения: дома в развалинах, поля плохо возделаны, население голодает. Научные открытия способствуют угнетению, гибели людей (например, летающий остров правительство использует для подавления бунтовщиков).
Писатель выдаёт своё сочинение за правдивые записки Гулливера, и читатель охотно верит этому благодаря мастерству Свифта-художника. Гулливер — не просто герой, судьба которого объединяет отдельные части романа; его путешествия — это и путешествия самого автора, который наблюдает уродства жизни и бесстрастно описывает их. Гулливер, великий и добрый у лилипутов, становится жалким у великанов, попадая в нелепые, комические положения; на Лапуте это равнодушный и спокойный наблюдатель, у лошадей он трагичен и одинок, ненавидит самого себя, поскольку он — человек, а люди — йеху. Гулливер созерцает, но его созерцательность действенна: анализируя наблюдаемое, он хочет постигнуть общественное устройство.
Главный художественный прием, к которому обращается Свифт,— это использование фантастики, корни которой уходят в фольклор Ирландии и традиции эпохи Возрождения (особенно часты в романе ассоциации с Рабле). Несмотря на то, что его герои — лилипуты, великаны, лошади — лишены внешнего правдоподобия, за их судьбами стоит реалистический показ действительности, широкие социальные обобщения, изображение типического, самой сущности явлений.
Сарказм в романе сочетается с рационалистической сухостью повествования. Фантастика Свифта рассудочна, холодна, он следует строгим пропорциям, тщательному расчету (лилипуты в 12 раз меньше людей, Гулливеру жестко спать — ему дали 600 тюфяков, а нужно— 1800). Эта протокольная точность создает атмосферу кажущегося правдоподобия, несмотря на контрасты огромного и малого, разумного и дикого.